Из записей Ф.Р.А.Лонгботтома – для Авроров

Повенчанные со смертью для поднятия авторитета,
Встречающие зарю каждый день на своем посту,
Читающие свои молитвы на берегах рассвета,
Летящие в ночь на крик, кинжалом режущий темноту.

Верными мне людьми из тьмы отпущенный на поруки,
Ищу слабину в скале и не пытаюсь решать за всех,
Но дайте же, черт возьми, мне приложить куда-нибудь руки!
Да, это рукоприкладство, но я не слышал, что это грех!

Кто-то мне говорил, что все споры можно решить словами;
У нас за четыре дня – двенадцать трупов и пять калек,
И каждый второй готов дорогу в рай замостить телами.
Мы любим друг друга так, что у нас весной выпадает снег…

Ф.Лонгботтом

Мракоборцы - остатки древнего конгломерата орденов Защитников Людей - тех, кто дрался за людей и за землю с теми, кто жил на Земле до нас. После окончательного завоевания Земли ордена Защитников Людей в большинстве своем распались, став "мракоборцами" - теми, кто борется с тьмой, злом и всем, что угрожает роду людей. Во имя жизни и процветания людей. Сейчас мракоборцы - неофициальное общественное движение широко распространенное, не слишком многочисленное, но довольно влиятельное.

Аврорат - результат Договора Авроров. В какой-то момент истории государство осознало, что без конфликтов сосуществовать с неофициальным движением мракоборцев оно не может, и после политического и социального кризиса в Британии от Ордена Анкх отделилась официальная ветвь мракоборцев – Орден Зари, Авроры. Авроров и Магическую Британию связывает клятва соблюдать Договор Авроров - текст, устанавливающий отношения Аврората, Британии и Министерства. Сам текст сейчас утрачен. Хранителями клятвы стали ряд очень уважаемых аристократических семей того времени. Их прямые потомки до сих пор хранят клятву.

В свете последних обсуждений встает вопрос – «а с чем же мы, собственно, боремся?»
Встает он именно потому, что от ответа на него и зависит напрямую программа наших действий.

Высказывается довольно много вариантов того, с чем борется Аврорат:
- С преступностью.
- С некромантами.
- С нежитью, темными искусствами и существами.
- С Лордом и его слугами.
- Со злом.
- …

Смысл выбора таков – если мы боремся с преступностью – надо учить законы, совершенствовать судебную и сыскную систему… Ловить и судить.
Если мы боремся с некромантами – надо штудировать книги по некромантии, нарабатывать базу косвенных признаков проведения ритуалов и наличия артефактов, совершенствовать детекторы темной магии…
Если мы боремся со злом, то надо учиться отделять добро от зла, искать источники возникновения зла, выкорчевывать его корни и уничтожать его ростки, сеять разумное, доброе, вечное.
Если мы боремся с Лордом и УПСами – надо составлять списки, разрабатывать планы уничтожения/угнетения/изгнания УПСов, искать хоркруксы, копать под Холмы, изучать историю Тома Риддла и прочее.
И так далее.

Я думал над этим вопросом и пришел к следующей мысли:

Дабы не плодить сущности, я предлагаю для начала обратиться к тексту нашей молитвы. Почему именно к нему? Он красивый и хорошо воспринимается, достаточно короткий, чтобы знать его наизусть, и достаточно общий, чтобы включать всё интересное.

Я целюсь не рукой. Тот, кто целится только рукой, не смеет смотреть в лицо врага.
Я целюсь глазами.
Я колдую не палочкой. Тот, кто колдует только палочкой, не знает границы между жизнью и смертью.
Я творю колдовство разумом.
Я убиваю не заклинанием. Тот, кто убивает только заклинанием, подобен падшим и предателям.
Я убиваю сердцем.

Я клянусь сражаться с тьмой и не терпеть зла.Основной обет Авроров, определяющий их место в этом мире, наследие клятв орденов мракоборцев.
Я клянусь быть верным и не предавать доверия людей.Ключевой момент Договора Авроров - клятва сражаться не за свет, а за людей, в частности за жителей Магической Британии. Это и напоминание о Договоре, об обязательствах перед людьми, Министерством и Британией, и клятва соблюдать закон.
Я клянусь всегда оставаться аврором и помнить свои обеты. Формула закрепления клятвы, то немногое, что осталось от текста Договора. Хотя, конечно, фраза претерпела изменения со временем. Обещание придерживаться обетов Договора.

Итак, здесь говорится о наших целях, средствах и об отношении к нашему делу.

Наша цель озвучена как «Я клянусь сражаться с тьмой и не терпеть зла». Именно «сражаться с тьмой и не терпеть зла».
На мой взгляд, это означает, что центральным критерием противостояния с какой-либо сущностью является наличие в ней Тьмы (в смысле Темной Магии, Темных Сил, Темных Искусств – некромантии, непростительных заклятий, нежити и подобного).
Темная Магия есть - обращение к Хаосу, а мы - стражи границы между Хаосом и Порядком.

Изначальным свойством всей Тёмной Магии является обращение к первозданному Хаосу. Наш мир живет Порядком. Жизнь, Свет, Добро – общие признаки упорядоченности нашего мира. И этот уютный и светлый островок Порядка окружен безбрежным и враждебным нам океаном Хаоса. Наилучшая аналогия – с кораблём (и даже – с подводной лодкой). Корабль – это наш мир порядка, который плывет своим путем в океане Хаоса. Мы живы постольку, поскольку Хаос разграничен от порядка. Это разграничение – Света от Тьмы, Жизни от Смерти – и есть борта и днище нашего корабля. Если в дне провертеть дырку, то оттуда мощным напором хлынет Хаос и, конечно, при должном умении, этот напор (причиной которого является Порядок нашего мира) маг может использовать в своих целях. Ну, например, поднимать упырей, контролировать вампиров или сверкать Авадой.
Именно из этого напора, из неистового стремления Хаоса ворваться в наш мир, и рождается потрясающая сила и эффективность Тёмной Магии. Но, впуская Хаос к нам, на светлую сторону бытия, темный маг подрывает сами основы существования нашего мира. Более того, пользуясь Темной Магией, пропуская её через себя, он сам становится как бы «окном на ту сторону», закрыть которое неимоверно трудно.
Аврорат – один из орденов мракоборцев, которые стоят на страже этой границы – границы между Хаосом и Порядком. Мы говорим – на границе Света и Тьмы, но имеем в виду именно это.

Данная концепция дает достаточно простой и понятный ответ на вопрос «а почему же нельзя пользоваться темной магией?» Причем давать этот ответ, не привлекая на помощь христианские демонологические представления.
Использование Темной Магией нарушает порядок существования нашего мира в целом. Подтачивает его основы. Ослабляет его корни. Убивать УПСов Авадой – все равно что в подлодке вырывать из обшивки болты и кидаться ими в противника.
Так, Волдеморт перешел из разряда «политических террористов за чистую кровь» в разряд «безусловного зла» когда он и его последователи начали открыто пользоваться непростиловкой и армией инфери.
 
Теперь о «нетерпимости ко злу». Тут без понятия о «зле» не обойтись. Не буду углубляться, свое понятие о Зле я излагал, когда говорил про Чудо. Я просто перечислю:
Предательство, убийство, ложь, жестокость, издевательства, пытки, нанесение увечий, изнасилование, убийство беспомощных (стариков, детей, пленных, больных), работорговля…
Вот неполный список самых ярких примеров того, что называется злом. Лицемерие и жадность – менее яркие примеры, а равнодушие и лень – вообще неясно, входят в понятие «зло» или нет. Когда как. У зла нет четкой границы (в отличие от Темной Магии). Не всегда можно сказать – «зло или нет». Так же как не всегда можно сказать «добро или нет». Но про некоторые вещи можно со всей определенностью сказать – «это есть зло, без вариантов». Вот именно таких вещей мы и не должны терпеть.
Да, из-за отсутствия четкой границы можно однажды обнаружить, что ты уже давно перешел грань добра и зла. Особенно если речь идет, скажем, не о предательстве в стиле Петтигрю, а о чем-то вроде «профессор, Драко Малфой не всегда честен! Помните в прошлом месяце он приболел и пропустил Чары? На самом деле он ходил в это время в Хогсмид!»
Но и перейдя грань не надо начинать лихорадочно оправдываться. Джентльмен, случайно зашедший в женскую душевую, не пытается выскочить и сделать вид, что «ничего не было». Нет, он убеждается в том, что ошибся, извиняется и выходит.
Надо помнить об этом. И аргументы в стиле «Ну как же! Две секунды назад это было еще не предательство, а теперь вдруг – предательство? Всего-то и надо подтвердить то, что я знаю и так: ты встречался в среду вечером с Гарри Поттером в ‘Трех Метлах’?...» не должны вас смущать. Да – всегда можно вдруг осознать, что ошибался уже некоторое время. Главное – не продолжать упорствовать в своих заблуждениях. Клятва говорит нам, что нетерпимость к злу, конечно же, важнее того, как вы будете выглядеть в глазах окружающих.
Вернулись к понятию «не терпеть зла». Я считаю, что это значит не совершать, не допускать, предотвращать всё то, что мы называем злом – откуда бы оно не исходило. В том числе – не предавать, не пытать, не совершать убийств (тут имеется в виду murder – убийство как акт преступного с точки зрения закона/совести причинения смерти, пользуясь обманом, ситуацией, своей силой или беспомощностью противника. Отличается от kill – просто абстрактное «причинение смерти», в том числе на войне или по неосторожности и от slain – убийство как подвиг. Драконов, например, slain, а не kill,), не лгать и пр.
В большинстве спорных случаев ответом на вопрос «зло или нет» является Закон – выверенный временем общественный договор о том «что хорошо, а что плохо (и насколько)». Закон, кстати, нужен именно потому что «зов сердца» у разных людей говорит разное. И далеко не всегда то, что стоит слушать.

Разговор о Законе выводит нас на отсылку к средствам, которые мы назначаем себе для своей деятельности. Вернее – к ограничениям этих средств.
«Я клянусь быть верным и не предавать доверия людей».
Это довольно жесткое ограничение на средства. Поскольку оно сразу же отметает все варианты, которые базируются на обмане, предательстве и пр. Сражаясь во имя людей, мы обещаем, что нам всегда можно будет доверять. Это обещание быть честными.
Здесь не сразу ясна формула «клянусь быть верным». Ведь обычно говорят «быть верным чему-то», а мы вдруг замолкаем на середине фразы. Я считаю, что этим мы подчеркиваем, что для нас важнее всего наша характеристика – «верный». Верный, в смысле достойный веры, заслуживающий доверия, тот, кто придерживается какого-то соглашения. Я бы сказал, что это прямая отсылка к Порядку. Ведь следование любым правилам – уже признак порядка и отрицание хаоса.

Вторая часть строки «не предавать доверия людей», на мой взгляд, даже не требует комментариев. В ней уже сказано всё, что надо. Да, иногда мы делаем вещи, в которых люди не знают заранее – что и как с ними будет. Тогда они должны довериться нам и мы должны поступать так, чтобы в конце концов они сказали «да, вы сделали всё правильно».

3. Теперь о последнем по поему списку, но не по значению, - об отношении к нашему делу. Перечитайте еще раз эти слова:
Я целюсь не рукой. Тот, кто целится только рукой, не смеет смотреть в лицо врага.
Я целюсь глазами.
Я колдую не палочкой. Тот, кто колдует только палочкой, не знает границы между жизнью и смертью.
Я творю колдовство разумом.
Я убиваю не заклинанием. Тот, кто убивает только заклинанием, подобен падшим и предателям.
Я убиваю сердцем.

Это манифест открытости. Это обещание убивать не зажмурившись, а глядя в глаза противнику. Это рыцарство. Это – честь. Не прятаться. Не уходить от ответственности. Не отрицать своих дел. Готовность всегда открыто ответить за свои слова и поступки. Это позиция «если я не готов буду в этом признаться, то я не должен этого делать». Это обещание быть честным – перед собой и перед людьми.
Если считаешь себя в праве судить – имей силы сам привести приговор в исполнение. Не начинай дела, не убедившись в правоте, а начав – не отступайся. Умей признавать свои ошибки и отвечать за них. Это еще одна грань, поддерживающая доверие людей к нам.
Именно поэтому я, например, резко против «размывания ответственности» при расстрелах аврорами. Мы не неженки, не чиновники и не семинаристки. Коль скоро речь идет о причинении смерти, то не надо делать «как будто никто не виноват». Встать и сказать – «я сделаю» как раз и означает готовность отвечать в последствии за свои дела. Никакой жеребьевки – просто один из Авроров идет и совершает приговор. И не потому что он садист или любит убивать. А потому что он знает, что это верный выход. Что дело должно быть сделано. Хоть это и неприятно.

Жак Жан Марсо

Думослив аврора Марсо

Весна 1999 года

Здание аврората. На крыльце плачущая Алиса - "Все, все вы их бросили! Никто, никто, слышите вы, им не помог! И теперь они все мертвы!" - она кидает обвинения, но возразить нечего. Впрочем, я уже придумал, что я сделаю - ищу Фрэнка, и, достав из кармана бумагу, отдаю ему. Фрэнку плохо, очень плохо, но мою бумагу он читает, потом достает перо и размашисто подписывает. Все - я аврор. Никаких тебе торжественных посвящений, никаких парадных мантий. Все просто и обыденно. Аврорат тогда представлял жалкое зрелище - четверо человек, потерявшие надежду. А в здании трупы, много трупов, и среди них моя сестра. Последний раз выполняю свою прежнюю работу - копаю могилы. Я думал, что больше никогда не увижу это кладбище - я ошибался.

Чуть позже на каникулах.
- Почему я не могу убить их детей в отместку за то, что они совершили? Убийство за убийство - это правильно!
- Подумай хорошо - чем ты тогда будешь отличаться от них? Просто подумай!
- Но я же лучше, добрее их - и вообще, у меня убили сестру, должны они как-то за это поплатиться. Их дети учатся в школе, почему бы не пойти и не взять их в заложники? Даже убивать не надо - берем и угрожаем.
- Мне страшно на тебя смотреть. Кем ты стал? Что в тебе? Неужели одна только ненависть?
- Я должен отомстить. Иначе все сочтут меня трусом, а я и так не слишком геройствовал. А месть - это святое.
- Ну-ну. Тебе не кажется, что это замкнутый круг - ты мстишь, убивая кого-то, за него мстят, убивая тебя, потом кто-то убивает того, кто убил тебя... это может длиться вечно. Может, кто-то должен остановиться?
- Пусть останавливаются они! Почему это должен делать я?
- Ну ты же утверждаешь, что ты лучше их - покажи это. Откажись от мести, это не приведет ни к чему! Представь, у них тоже есть дети, сестры, жены. И они тоже любят их, и иногда так, что можно позавидовать. А ты собираешься причинить им такую же боль, как испытываешь сам - разве это нормально?
- Я не считаю, что они люди, я желаю, чтобы они все сдохли, что бы даже воспоминания о них не осталось.
- Мне жаль, но ты ошибаешься. Если останешься жив - мы еще поговорим. До встречи.

Мой внутренний голос. Сейчас я вижу, что он был прав. Но тогда....

Осень 1999

Страшная Осень - сейчас, когда я начинаю вспоминать все, что там происходило - меня бросает в дрожь. И самое ужасное - то чувство эмоционального отупения и безразличия... но начнем по порядку.

Я приехал на войну. Я "смертник с промытыми мозгами и жалкой зарплатой в 30 кнатов" (Р.Л.)
Мне крупно не повезло - это проклятое кладбище никак не может отпустить меня и зовет. Редкая удача для героя, ха - сидеть на кладбище три дня по три часа, после 12 ночи и читать стихи. Ну и ладно, какая нахрен разница, где умирать.
На кладбище совершенно особенная атмосфера - кладбище можно не любить, и даже ненавидеть - но не замечать просто невозможно. Недаром я раньше был могильщиком. Я сажусь в круг, открываю "Роман о граале" и начинаю читать:

Любому грешнику давно
Понятие твердое дано,
Что перед тем, как в мир явиться,
Христос не одного провидца
Оповестил, благую весть
До мира повелев довесть.
И возгласили их уста,
Что сына Своего, Христа,
Господь пришлет на землю нашу
Испить великой скорби чашу…

...и сам не замечаю, как что-то меняется - не в округе, не в воздухе. Что-то меняется во мне. Наверно, я впервые осознал, что делаю это все не для себя, а для кого-то. Кому-то станет лучше, кто-то не умрет, кто-то подумает, кто-то сделает доброе - оттого, что я сижу тут.
А потом пришли они - шестеро или семеро. Кто-то в масках, кто-то без. Они стояли на гребне, и их глаза светились. "Вы хотите умереть?" - задали мне вопрос. "Нет, я бы еще пожил", - вот и все, что я смог ответить - можете меня презирать за то, что я не порвал мантию на груди и не бросился на них в рукопашную - мне все равно.

Наш маленький мир рушился на глазах - я имею в виду, конечно же, аврорат. Люди гибли один за другим, и, просыпаясь утром, ты не знал, где твое тело найдут ночью. Мы сгорали как мотыльки в огне свечи. Мы стали страшными фаталистами и циниками. Мы пили водку не пьянея и смеялись не переставая - то был истеричный смех. Я помню всех, кто ушел: Эван Ливингстон, Фрэнк Лонгботтом, Лилиан Тайлер, Бакстер Адамс, Франческа ван Хелсинг, Винсдейл Адамс, Ричард Тайлер. Свою нынешнюю особенность - смеяться над всем и вся не переставая - я приобрел именно тогда. Это как клеймо. Последние известия о смерти мы встречали равнодушным "Хм..." и поворачивались на другой бок. Я не хожу на похороны - просто боюсь, что рассмеюсь.
А в деревне все было по-прежнему:
- А вы знаете, аврорат опять все испортил\недоглядел...
- Это все авроры виноваты...
- УПСы похитили волшебника Н., все виноваты авроры...

Эти и множество подобных разговоров мне приходилось выслушивать каждый день по многу раз. И улыбаться в ответ. Я поклялся защищать их и не предавать их доверия. И я не мог ничего поделать с тем, что они сами шли туда, в Лестрейндж-холл, становились там рабами и выполняли грязную работу. Если мне кто-то объяснит, как можно убить человека, калеку, только ради того, чтобы угодить своим хозяевам, я с удовольствием выслушаю.
В конце концов нас осталось лишь трое - три грязных, отупевших, пустых аврора: Фрэнк, Кингсли и я.

Чуть позже на каникулах:

- Здравствуй! Я вижу, тебе удалось выжить? Поздравляю
- А, это ты?
- Ага, я. Ну, я надеюсь все произошедшее пошло тебе на пользу?
- Да, я понял, чего я хочу!
- Уже хорошо. И чего же?
- Я хочу, что бы эта тупая война закончилась. Это ненормально. Я устал воевать. И не могу поверить, чтобы хотя бы десять процентов жителей этой страны мечтали о продолжении этой войны. Еще я мечтаю о том, чтобы ничьи сестры и прочие родственники никогда не умирали - ни наши, ни их.
- О, смотри-ка? Неужели я слышу что-то умное?
- И я хочу еще одного!
- Чего же?
- Я хочу стать шутом и смешить людей.

(продолжение следует)